Как я уже рассказывал, в прошлом году мне довелось преподавать химию в СУНЦ МГУ им. Колмогорова. Работа эта была совершенно замечательна, хотя платили за неё не так много - зато экшен и много-много новых впечатлений. В апреле у нас в СУНЦ был устроен субботник, к которому я зачем-то написал небольшой рассказ.
читать дальше
Субботник
Двадцать третье число весеннего месяца нисана…
Субботник…
Брёвен и вождей нет, но есть кучи мусора и прошлогодней листвы, которую вяло ковыряют люди…
– И где же кафедра химии? – спросил один человек другого.
И не успели эти слова дойти до сознания слушателей, как странная процессия вышла из дверей СУНЦ и направилась к работающим. Возглавляла её сосредоточенная женщина* в фиолетовой куртке и дымчато-коричневых очках. Её каштановые волосы были рассыпаны по плечам, как у ведьмы, а в руках, украшенных лазоревыми ногтями, она держала большую фарфоровую чашку, исписанную загадочными письменами, с чёрным порошком в ней. За ней следовало несколько фигур в длинных белых одеяниях, местами с пятнами крови и подпалинами; но страшнее всего были их лица – зеленоватая гладкая кожа на лысом черепе, огромные, стеклянно блестящие глаза и длинный гофрированный хобот, уходящий куда-то в глубину одежды. Процессия подошла к кучке инструментов, оставленных для кафедры химии, и остановилась. Одним движением кошмарные фигуры в белом образовали шестиугольник, в центре которого оказалась женщина с чашкой в руках. На один неуловимый миг наступила полнейшая тишина.
…Ом-мммм…медленно, словно нехотя, звуковые волны пробились через ставший вдруг густым и неподвижным воздух. Женщина в центре плюнула в чашку, и оттуда повалил густой фиолетовый дым. Фигуры в белом воздели лица к небу. Напряжение достигло своего пика, как перед разрядом молнии.
…Мы отравим весь мир меркаптаном…
Незримый ветер начал развевать волосы женщины. Запахло разложением. По земле поползла лёгкая дрожь, цвета стали бледнее, а все звуки – глуше, кроме звуков странного и жуткого заклинания:
…Будут трупами ямы полны…
Толща земли местами стала прозрачной, и легко было заметить, что под ногами – сплошные кости, много костей…
…Запах смерти взлетит к марсианам,
К обитателям бледной Луны…
Запах разлагающейся органики стал невыносимым. Солнце померкло, и на небе отчётливо стала видна ущербная Луна и недобро подмигивающий красный Марс. А жуткие слова звучали всё громче:
…Обольём города толуолом,
И зажжём мы их с разных концов…
Резко и коротко запахло лакокрасочным магазином, и в разных местах участка взметнулось жирное чадящее пламя.
…Всё живое потравим фенолом,
Хлором выжжем мы зелень лесов…
Волна мутно-зелёного тумана с запахом больницы и бассейна вырвалась из-под ног заклинающих и пошла, выжигая лёгкие и глаза…
…Недовольных – туда им дорога –
Мы засунем живьём в формалин.
Но их будет не так уж и много –
Остальных передушит зарин…
Неизвестно откуда взявшиеся низкие серые тучи разразились ливнем. Запахло зоологическим музеем, где в пузатых склянках мирно дремлют в жёлтой жидкости разные твари, запахло анатомическим театром…
…И цианистый калий спокойно
Всыплем мы в мировой океан.
Выбор есть – и ты либо покойник,
Либо химик – и мертвецки пьян…
Чашка в руках женщины задрожала и рассыпалась в мелкую белую пыль. В воздухе родился и угас звук, похожий на звук морского шторма. Те немногие, кто ещё держался на ногах, попадали навзничь. А химики продолжали читать всё громче и громче:
…И тогда в прорезиненных масках,
С этанолом в дрожащих руках,
Мы закружимся в бешеной пляске
На руинах, могилах, гробах…
Магический шестиугольник распался. Земля под ногами затряслась, будто в лихорадке. Близлежащие здания рухнули. Из-под земли показались полусгнившие деревянные ящики, из которых умильно скалились черепа. Люди в белом, потрясая гофрированными хоботами и сжимая в руках ритуальные сосуды в виде длинных стеклянных трубок, пустились в пляс…
*Речь идёт о заведущей кафедрой химии в СУНЦ, которая выглядит примерно так, как описано; ногти же её в описываемый период времени действительно были лазоревыми.